Биткоин в законе. Как и в чьих целях будут регулировать криптовалюты

В конце января на сайте минфина был опубликован законопроект о регулировании цифровых активов, в котором даются юридические определения основных понятий, связанных с рынком криптовалют, а также устанавливаются правила их обращения и правила выпуска токенов – цифровых финансовых активов, используемых для привлечения инвестиций. Примерно в это же время был опубликован похожий законопроект, разработанный Центробанком и отличающийся от минфиновского законопроекта лишь некоторыми деталями. Кроме того, в прессе появились сообщения о разрабатываемой в минкомсвязи концепции регулирования майнинга (то есть «добычи») криптовалют и налогообложения этой деятельности. Таким образом, прояснились контуры будущей системы государственного регулирования сферы криптовалют. На эту тему на страницах газеты «Правда» размышляет экономист Татьяна Куликова.

Отметим сразу, что регулирование цифровых активов – это давно назревшая задача. За 2017 год капитализация мирового рынка криптовалют выросла во много раз и, несмотря на наблюдавшуюся в январе 2018 года глубокую коррекцию (то есть падение цен) большинства основных криптовалют, в настоящее время (по состоянию на 28 февраля) капитализация этого спекулятивного рынка превышает четыреста миллиардов долларов.

Между тем в настоящее время в России криптовалюты пока никак не регулируются, и даже само понятие цифрового актива в российском законодательном поле никак не присутствует. Это порождает довольно-таки курьёзные ситуации, когда взятку в форме криптовалюты прокуратура не считает возможным рассматривать как взятку, а минтруд не считает возможным включить сведения о криптовалютах в декларации о доходах и имуществе госслужащих (см. подробнее мою статью «Биткоин на службе коррупции», «Правда», №4, 18.01.2018). Указанный законопроект минфина (так же как и альтернативный ему законопроект Центробанка) устраняет этот пробел в законодательстве, давая юридические определения криптовалюты, токена, цифровой транзакции, майнинга и других понятий из этой сферы. В этом значение законопроекта, безусловно, позитивно.

Кроме того, законопроект минфина устанавливает правила обращения цифровых активов – криптовалют и токенов (то есть цифровых активов, которые могут выпускать юрлица и индивидуальные предприниматели для привлечения финансирования; в отличие от криптовалюты, у токена эмитент – единственный). Согласно законопроекту, эти активы на территории России не признаются законным средством платежа, но их можно обменивать на рубли, иностранную валюту или иное имущество. Такой обмен можно производить только через оператора обмена, который должен быть российским юрлицом – биржей, брокером, дилером или управляющим активами. Законопроект устанавливает также правила эмиссии токенов: в частности, только квалифицированные инвесторы смогут покупать токены одного выпуска на сумму более чем 50 тысяч рублей.

В законопроекте минфина ничего не говорится о налогообложении операций с цифровыми активами и, в частности, майнинга – то есть создания криптовалюты и/или валидации (подтверждения) цифровых транзакций в блокчейн-системе (за вознаграждение в криптовалюте). Этот пробел восполняет концепция регулирования майнинга, разрабатываемая сейчас в минкомсвязи. Согласно этой концепции, майнинг будет разрешён и гражданам, и юридическим лицам; более того, в течение двух лет планируется дать майнерам налоговые каникулы, а электроэнергию продавать им по льготным ценам (в процессе майнинга энергии расходуется очень много).

Таким образом, мы видим, что позиция правительства (в лице минфина и минкомсвязи) по отношению к криптовалютам в целом весьма позитивна, а майнинг криптовалют фактически рассматривается как одно из приоритетных направлений развития российской экономики. На мой взгляд, эта позиция (по-видимому, сформированная благодаря усилиям лоббистов от криптобизнеса) вредна и контрпродуктивна: предлагаемая система регулирования не снимает основных рисков, связанных с цифровыми активами, а перспектива развития экономики через стимулирование майнинга криптовалют – более чем сомнительна. Поясню сказанное подробнее.

Во-первых, анонимность криптовалютных операций дает огромные возможности для использования этих инструментов для коррупционных целей. Например, чтобы дать взятку в криптовалюте, достаточно завести анонимный криптокошелек, анонимно перевести на него криптовалюту и затем передать взяткополучателю его идентификатор (QR-код или цифровой код). В предлагаемой минфином системе регулирования криптовалюты не делается никаких попыток воспрепятствовать проведению такой операции, поскольку предполагается, что незаконные операции будут отслеживаться на этапе перевода средств из криптовалюты в фиатные деньги (то есть в «обычные» валюты, эмитируемые государствами, – рубли, доллары и т.п.). Для этого и введено требование о том, что на территории России такой обмен могут осуществлять только лицензируемые профучастники финансовых рынков. Однако такое требование на самом деле можно легко обойти, проводя конвертацию, например, в соседней Белоруссии, где оборот криптовалют полностью либерализован и анонимен.

Во-вторых, операции с криптовалютами могут использоваться для нелегальных трансграничных платежей, например для вывода капитала из России. Более того, в случае обострения политического противостояния трансграничные криптовалютные переводы могут применяться для подкупа российских чиновников зарубежными спецслужбами и для финансирования агентов влияния. Так, соучредитель «Лаборатории Касперского» Наталья Касперская недавно заявила, что биткоин был создан американскими спецслужбами для того, чтобы финансировать свои операции по всему миру.

Не будучи специалистом в сфере информационных технологий, я не могу оценить, насколько обоснованно это утверждение Касперской, но то, что рынок биткоинов вполне управляемый, довольно-таки очевидно. Дело в том, что примерно половина всех добытых к настоящему времени биткоинов находится в портфелях менее чем тысячи крупнейших инвесторов, а почти две трети биткоинов никогда не используются в транзакциях; поэтому крупнейшие инвесторы могут легко управлять курсовой стоимостью этой криптовалюты.

Конечно же, бороться с этими рисками крайне сложно, и действенных мер в мире пока не придумано. Однако во многих других государствах власти хотя бы пытаются это делать. Так, например, в Китае в прошлом году запретили оборот криптовалюты, после чего многие китайские игроки стали использовать биржи Гонконга, и китайские власти сейчас работают над тем, чтобы перекрыть и эту лазейку. А вот разработчики минфиновского законопроекта даже не пытаются купировать или хотя бы уменьшить указанные риски; похоже, что полностью открытая внешнему миру финансовая система в России их полностью устраивает.

Теперь несколько слов об идее стимулирования майнинга криптовалюты, в частности, через налоговые каникулы и льготный тариф на электроэнергию.

Сторонники государственного стимулирования майнинга предлагают рассматривать майнеров как разновидность цифровой инфраструктуры, так как в блокчейн-системах они выполняют важную функцию поддержания работы системы. А именно, выполняя на своих компьютерах некоторые громоздкие вычисления, они не только «добывают» криптовалюту для себя, но и тем самым проверяют правильность транзакций (то есть криптовалютных сделок) пользователей системы, прежде чем эти транзакции будут окончательно внесены в неё (это называется валидацией транзакций). Таким образом, майнеры – это необходимый элемент блокчейн-системы: он нужен для поддержания её работоспособности и осуществления оборота криптовалюты, поэтому, как говорят разработчики концепции из минкомсвязи, майнерам нужна государственная поддержка. Однако остаётся непонятным, зачем российскому государству поддерживать такую «чужую» инфраструктуру – возможно, даже враждебную, контролируемую извне.

Но, может быть, поддержку «чужой» криптовалютной инфраструктуры надо рассматривать как некоторую роль в международном разделении труда, то есть как своего рода работу на экспорт? Тоже нет, во всяком случае, в долгосрочном плане. Дело в том, что архитектура большинства существующих ныне криптовалют такова, что вознаграждение (в форме криптовалюты), которое майнер может «заработать» за определенное время, тем ниже, чем больше майнеров в данный момент работают в системе. Поэтому увеличение числа майнеров приводит к тому, что каждый из них начинает зарабатывать все меньше криптовалюты. Однако в течение 2017 года быстрый рост котировок большинства криптовалют с лихвой покрывал это сокращение, и заработки майнеров, пересчитанные в рубли или доллары, оставались стабильно высокими. По сути, майнеры получали сверхприбыли, несопоставимые с объёмом выполняемой ими полезной работы, что привлекало в эту деятельность всё больше новых игроков – гораздо больше, чем необходимо для надежной валидации транзакций.

Таким образом, государственное стимулирование майнинга приведет лишь к дальнейшему перепроизводству майнинговых мощностей и дальнейшему сокращению рентабельности этого бизнеса, особенно если котировки криптовалют не будут расти столь быстро, как в 2017 году. Поэтому развитие майнинга как некоторой перспективной «экспортной» отрасли народного хозяйства, очевидно, является утопической идеей.

Кроме того, в процессе майнинга основной расход – это электроэнергия, и потребляется она в гигантских количествах (даже есть предложение вычислять майнеров по расходу электроэнергии, только практическая реализация этого предложения вызывает массу вопросов). В России электроэнергия сравнительно дешёвая, но деятельность майнеров, если она будет масштабной, способна привести к росту стоимости электроэнергии, и это окажет негативное воздействие как на промышленность, так и на рядовых граждан. По сути, деятельность майнеров может рассматриваться как экспорт дешёвой российской электроэнергии за рубеж с получением прибыли от разницы в цене.

В краткосрочном аспекте пользы для государства от развития майнинга также не просматривается. В случае реализации идеи с налоговыми каникулами прямых доходов от майнеров у государства не будет вообще; косвенный экономический эффект тоже сомнителен: созданные «рабочие места» вряд ли стоит рассматривать как качественные и высокотехнологичные.

Вообще, будущее существующих ныне криптовалют (в том числе биткоина) вызывает большие сомнения. Как уже было сказано выше, рынок биткоина подвержен искусственным манипуляциям крупнейших игроков; то же касается и большинства других криптовалют. И хотя запас биткоинов конечен и неограниченная эмиссия невозможна, это совершенно не означает, что со временем биткоин будет только дорожать: ведь постоянно появляются все новые виды криптовалют, поэтому общее количество криптовалюты в мире вполне может расти бесконечно и даже очень быстро, а котировки станут непредсказуемыми. Кроме того, основные (на сегодняшний день) криптовалюты не являются (да и не могут быть – из-за технических ограничений, связанных с их архитектурой) удобным или дешёвым средством платежа в повседневной жизни людей, поэтому ожидать, что одна или несколько из них в будущем станут общепринятым в мире платежным средством, на мой взгляд, не приходится.

Депутаты Государственной думы со своей стороны также пытаются внести вклад в регулирование криптовалют. Например, в конце января в Думу был внесен законопроект, где предлагается создать в России свою собственную криптовалюту, которая будет контролироваться не неизвестными лицами из-за рубежа, а нашими российскими компетентными органами. Однако, предлагая этот довольно-таки дорогостоящий проект, авторы не объясняют, зачем именно такая криптовалюта нужна – ведь все внутрироссийские денежные расчеты можно проводить через обычную систему безналичных платежей.

На мой взгляд, если уж создавать крипторубль как альтернативную систему расчетов, то нужно чётко понимать, под какие задачи он создается, и от этих задач будет зависеть конкретная реализация, то есть архитектура этой криптовалюты. В качестве примера можно привести идею создания криптовалюты, общей для стран ЕАЭС, которая бы упростила проведение расчетов между нашими странами, при этом оставив всем странам-участницам возможность сохранить свои суверенные валюты (переход всех стран ЕАЭС на российский рубль нереализуем по политическим соображениям). А создание крипторубля без конкретных задач (просто так, «чтобы было») представляется бессмысленной тратой ресурсов.

При этом оборот «чужих» криптовалют на российской территории надо дестимулировать или даже запрещать (насколько это технически возможно), чтобы бороться с описанными выше коррупционными и политическими рисками.