Специальный репортаж "Генбанк, которого нет"
99.9 % посевных площадей пшеницы в России заняты сортами отечественной селекции. Значительно хуже с овсом, ячменем и зернобобовыми. Серьезные опасения ученых вызывают картофель, подсолнечник и кукуруза. От 8 до 10 процентов в Государственном реестре России это сорта и гибриды иностранной селекции. Но самая сложная ситуация с сахарной свеклой. 95-98% посевного материала-это зарубежные гибриды. В хранилищах Всероссийского Института Растениеводства в Санкт-Петербурге хранятся лучшие разработки отечественных селекционеров. Во всем мире такие коллекции называют генетическими банками. В России до сих пор нет закона, который регламентируют существование уникальной коллекции. О том, в каких условиях хранится национальное достояние и почему импортный картофель надо поливать химией 12 раз в году, смотрите специальный репортаж Аркадия Медведева «Генбанк, которого нет». (18.05.2017)
Генбанк, которого нет
Всероссийский институт растениеводства имени Н.И Вавилова в Санкт-Петербурге располагает четвёртой в мире по размерам коллекцией семян, генетического материала и образцов растений. Многое удалось сберечь в лихолетье 1990-х, а потом приумножить. В хранилище института содержат 325 тысяч образцов. Собирать их начал ещё выдающийся советский учёный Николай Иванович Вавилов и его сотрудники в 1923 году. В СССР «вавиловской коллекцией» гордились и берегли её. Но в «рыночные» времена выяснилось: в юридическом смысле коллекции не существует. Нет соответствующих документов. А если бесценное сокровище зарегистрировать, то придётся заплатить налог. Это институту не по карману.
Первый человек, с которым побеседовал в институте корреспондент «Красной Линии» Аркадий Медведев, — доктор биологических наук Игорь Лоскутов, заведующий отделом генетических ресурсов овса, ржи и ячменя:
— К нам приходили юристы, сказали: «Покажите вашу коллекцию». Мы показали, а они заявили: «Это не коллекция. Нет документов, значит, в юридическом смысле она не существует». А ведь это — бесценное достояние, триллионы долларов…
Верить в подобный абсурд разум отказывается. Взимать налог с национального достояния — всё равно что облагать сборами завтрашний рассвет. Но и это ещё не всё. Заведующая отделом генетического материала пшеницы Ольга Митрофанова рассказывает:
— Селекционное дело постепенно перестаёт быть государственным и переходит в частные руки.
— Чем это грозит? Можем потерять наши традиционные отечественные сорта?
— К сожалению, можем. С частными учреждениями такие контакты, как с государственными, не установишь. Они нам свои разработки не передадут. Для них главное — бизнес.
Когда экономика страны построена на приватизации прибыли и национализации убытков, то национальное достояние неизбежно попадает под контроль частного капитала. Это аксиома.
А между тем во многих сельскохозяйственных регионах нашей страны зарубежные компании давно используют российские сорта. Селекционеры добавляют к ним такие качества, как повышенная продуктивность, устойчивость к болезням, а потом выводят на поля. Но уже под своим брендом.
Доктор биологических наук Игорь Лоскутов уверен, что частные российские селекционные центры не смогут конкурировать с зарубежными корпорациями. В качестве примера он приводит процессы, связанные с экспансией в России западных пивоваренных компаний:
— В девяностые годы эти компании разливали в России солод по бутылкам, разбавляли и продавали. Затем стали привозить дешёвое зерно под видом фуражного. А когда им законодательно запретили это делать, начали возделывать зерно здесь.
Действительно, количество пивного ячменя зарубежной селекции увеличивается в России год от года. В основном это немецкие сорта.
— Пивоваренных заводов с российским капиталом у нас в стране практически не осталось, — рассказывает Игорь Лоскутов. — А западные хозяева не берут ячмень нашей селекции. Поэтому российская селекция пивного ячменя прекратилась. Победили немцы.
Но большие проблемы существуют не только с ячменём. Рожь — традиционная российская культура, но родные поля засевают сегодня семенами, произведёнными в Германии.
Президент Российского зернового союза Аркадий Злочевский объясняет:
— Селекцией в России перестают заниматься потому, что в условиях рынка эта работа не окупается. А вместо селекции отечественная наука занимается семеноводством — рынок сбыта для этой продукции у нас в стране есть.
Директор Всероссийского института растениеводства имени Н.И. Вавилова Николай Иванович Дзюбенко утверждает: селекция в России сохранилась. Но она переживает очень трудные времена. Николай Иванович ведёт съёмочную группу «Красной Линии» в святая святых — хранилище национального генетического банка. Тут тоже проблемы.
— Здесь регулируется температура и не регулируется влажность, — рассказывает директор института.
— Как выходите из положения?
— Пользуемся герметичной упаковкой. А для того чтобы регулировать влажность, нужно было установить оборудование процентов на 15—20 дороже.
Чему удивляться: затраты на сохранение «вавиловской коллекции» государство финансирует сегодня по остаточному принципу.
— Стеллажи мы заказали маленькой фирме по самым низким расценкам. Ящики из качественного морозоустойчивого финского пластика — тоже маленькой фирме, по очень щадящей цене…
Николай Иванович передвигает стеллаж за стеллажом. Здесь хранятся лучшие отечественные сорта семян для российского сельского хозяйства.
— Советская селекция была одной из самых дешёвых, — рассказывает Дзюбенко. — И одновременно — одной из самых успешных в мире. В СССР аграрии никогда не имели проблем с семенами. О том, чтобы покупать посевной материал за рубежом, никто и не думал. Ни картофель, ни свёклу, ни подсолнечник. Существовала мощнейшая государственная система семеноводства, качественно работали семеноводческие хозяйства. Сегодня ничего этого нет.
По данным, которые приводит Николай Дзюбенко, 99,9% посевных площадей пшеницы в России заняты сортами отечественной селекции. Значительно хуже обстоят дела с овсом, ячменём и зернобобовыми. Серьёзные опасения учёных вызывают картофель, подсолнечник и кукуруза. От 8 до 10 процентов — это сорта и гибриды иностранной селекции. Самая сложная ситуация — с сахарной свёклой. 95—98% посевного материала — зарубежные гибриды. И если Запад введёт соответствующие санкции, Россия может остаться и без свёклы, и без сахара.
— Были два события, которые останутся позорным пятном для нашего государства, — говорит директор Института растениеводства Н.И. Дзюбенко. — Первое — премьер Касьянов написал безграмотное распоряжение о том, чтобы изъять наши два здания на Исаакиевской площади…
Здания в центре города сохранили. Через арбитражный суд. А вот 91 гектар опытных полей, которые приглянулись генеральному директору Федерального фонда содействия развитию жилищного строительства Александру Браверману, пришлось отбивать по всей вертикали власти. Институт оспорил решения Счётной палаты РФ, Генеральной прокуратуры и даже родной Академии наук.
— В фонде Бравермана решили, что мы неэффективно используем землю и лучше бы отдать её под коттеджи, — рассказывает Николай Дзюбенко. — Но там находилась огромная коллекция. Пять тысяч семьсот образцов, Северный генофонд. Аналогичной коллекции нет нигде в мире. Так что пришлось понервничать.
— Какая проблема для вас сегодня главная?
— Отсутствие политической воли у представителей государства.
Речь идёт о том, чтобы перекрыть каналы поступления импортных семян в Россию. Хотя бы лет на пять. За этот переходный период можно будет довести до кондиции отечественные разработки. Возможно падение валового сбора урожая, зато потом будем «на плаву и сами». Ради этого, считают в Институте растениеводства, можно и потерпеть.
Ведущий научный сотрудник отдела генетических ресурсов овощных и бахчевых культур Анна Артемьева рассказала, что самую агрессивную политику по проникновению на российский рынок семян овощей ведут американские, голландские и немецкие компании. Сейчас они контролируют до 40 процентов рынка. А ведь стратегия национальной продовольственной безопасности предполагает, что отечественными должны быть 80% семян, которые высевают в России!
Перед тем как уезжать из института, съёмочная группа «Красной Линии» ещё раз побывала в кабинете у его директора. Он рассказал, как в институте хранили семена во время блокады. Так, как хранятся многие семена и сегодня: в бумажных пакетах и металлических банках. Именно такие банки во время блокады спасли коллекцию от крыс и мышей.
— Крышки обязательно прикрепляли проволокой, потому что крысы сталкивали коробку со стеллажа, чтобы крышка открылась. Видите? Вот крысы и выжили, потому что они одни из самых умных животных.
Крысы в блокаду выжили. Выживет ли отечественное семеноводство в условиях российского «рынка» — этот вопрос пока остаётся без ответа.
Автор: Юрий Мелитонян
Смотрите также
- Разведка доложила точно. В.Васильев, В.Дандыкин, М.Тимошенко, В.Фатигаров (05.12.2024)
- Темы дня (06.12.2024) КОЛЛЕКТИВНЫЙ ЗАПАД: ПРОТИВНИК ИЛИ ПОТЕНЦИАЛЬНЫЙ ПАРТНЁР? КОММУНИСТЫ И ЭКСПЕРТЫ – О ТЕКУЩЕЙ ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЙ СИТУАЦИИ
- Маркс о радикальности
- Подмосковный кооператор
- Бренды советской эпохи "Филармония"
- Специальный репортаж «Бюджет нарасхват»
- Выступление Г.А.Зюганова на заседании ГД РФ (26.11.2024)
- Документальный фильм "История о будущем"
- Стоит заДУМАться (02.12.2024)