«Хочу сказать за мертвых». Лейтенант танкового полка обратился к Путину и Белоусову из-за, якобы, денежных поборов командиров и угроз «обнулить» его

17 апреля 2025 16:35

По словам лейтенанта, командир батальона требует со своих подчиненных деньги на ремонт техники, покупку снаряжения, строительство бани, покупки строительных материалов

Участник СВО, лейтенант 2-го танкового батальона 59-го танкового полка 144-й дивизии 20-й армии Павел Табачников записал видеообращение к президенту России Владимиру Путину и министру обороны Андрею Белоусову из-за произвола командира батальона Ибрагима Сафарова, известного под позывным «Скала», пишут издания «Царьград» и «Лента.ру».

По словам Табачникова, обращение было записано после нескольких месяцев безуспешных попыток нормализовать ситуацию, действуя через армейские и правоохранительные структуры.

«Хочу сказать за мертвых. За пацанов, которые уже ничего не скажут, то, что хотели бы сказать. Потому что сказать за них кроме меня, наверное, некому», – сказал лейтенант.

Табачников рассказал, что в таком полку, якобы, нет «нормального снабжения запасными частями».

Из-за этого от военнослужащих требуют за свой счет закупать колеса, запчасти и снаряжение к «Уралам», «Камазам». Более того, танкисты за свои деньги занимаются ремонтом и комплектацией танков.

«Я, заместитель командира роты по вооружению, покупаю за свои денежные средства аккумуляторные батареи в танк, там четыре батареи, которые стоят 130 тысяч рублей. Компрессор, потому что в танке отсутствовал компрессор. Заказывал с базы хранения с Воронежа. А почему я должен делать это за свои денежные средства? Это получается, что человеку, который хочет защищать свою Родину, необходимо приобрести танковые батареи, танковый компрессор? Получается, что у Минобороны и у нашей страны нет денег? Я никогда в это не поверю! Наш президент всегда говорит, что денежные средства на приобретение всех этих вещей выделяются. Модернизация прошла. Почему в нашем подразделении всё это отсутствует?», – задается вопросом Табачников, пишет «Царьград».

Офицер утверждает, что, якобы, техника вообще не получает нормального обслуживания: на танки отсутствуют паспорта, технические регламенты не соблюдаются. Бывает так, что один и тот же танк по три-четыре раза отправляется на завод для ремонта, но проблемы не устраняются; в штате батальона нет специалистов, которые могли бы провести дефектовку бронемашин и грамотно оформить заявку на ремонт. Провал технической работы компенсируется за счёт личного состава, который принуждают за свои средства покупать нужные детали и расходники.

По свидетельству Табачникова, поборы в его батальоне стали настолько обыденным явлением, что через них решается огромный круг задач, под которые подразделение должно бы получать материально-техническое обеспечение.

«От меня потребовали денежные средства. Создавалось новое подразделение БПЛА. Нужно было приобрести доски, генераторы, квадрокоптеры. Построить баню. Я отказался платить. Командир батальона говорил: мне наплевать, где ты возьмёшь деньги. Ты сейчас всё построишь, а потом люди, которые будут входить в твоё подразделение, ты будешь с них «стричь капусту». Я себе позволить этого не мог, поэтому отказался», – поясняет офицер.

Военнослужащих, которые отказывались платить дань, командир батальона отправлял в «яму».

Как пишет «Царьград», Табачников пояснил изданию, что это не эвфемизм: речь идёт о самой настоящей яме, отрытой в земле, размерами три на два метра и глубиной около трёх. Охраняют её военнослужащие того же батальона, в том же режиме, в каком ведётся охрана на других постах. Всё предельно рутинно и обыденно.

«Люди, которые отказываются приобретать что-то за свой счёт (генераторы, запчасти, лес для строительства блиндажа и бань), таких просто садят в яму «на перевоспитание». В батальонную яму. Три-четыре дня его там маринуют, ходят, ночью открывают крышку, смотрят на его красивые голубые глаза. Человек начинает «перевоспитываться». Если он не перевоспитался, он сидит в этой яме. В голоде и холоде. Его отправляют на «эвакуацию».

Лейтенант Табачников уточняет, что в 59-м полку отсутствует штатное подразделение, предназначенное для эвакуации раненых и погибших бойцов с передовой. Вместо создания специализированной группы с соответствующим оснащением, подготовкой, специально подобранным личным составом, командование превратило эту важнейшую задачу в форму наказания и расправы с неугодными бойцами. От слова «эвакуация» у военнослужащих «глаза по пять рублей», уточняет офицер.

«Меня отправили «на эвакуацию» на Невское направление. Пробыл три недели в эвакуационной группе <…> Ротация должна происходить через три-четыре дня. Потому что ты не спишь. Совсем. На сон может быть два часа. Задача эвакуации – забирать с передовой, не со второй линии, не с третьей, а с передовой, там, где контактный бой. Тебе нужно подносить боеприпасы, подносить воду, эвакуировать раненых. Выносить трупы. За три недели я со своей группой эвакуировал 47 тел наших мужиков. Голыми руками, гниющие вздутые тела, а командование наше ставило себе галочки, снимало видео, как они выносят такое количество наших солдат. Естественно, у них уже иконостас такой, медали вешать некуда», – делится Табачников воспоминаниями о пережитом.

От запредельных нагрузок в ходе одной из эвакуаций у бойца вылезла паховая грыжа и лопнули мениски на обоих коленных суставах. И только после того, как у офицера отказала левая нога, его вернули из эвакуационной группы, пишет издание.

«Мне дали сутки привести себя в порядок. А дальше началась обработка. Повторная обработка. Вернулись к той же теме по строительству блиндажа, по строительству бани, приобретению квадрокоптеров. В госпиталь меня ни в какой не определили, потому что денежные средства я не платил. Стали требовать от меня деньги. Договорились с командиром батальона о следующем: что я за свой счёт должен построить блиндаж, за свой счёт построить баню, а потом меня отпустят на операцию. Я должен буду в свой отпуск поехать прооперироваться, у меня должно было быть три операции. Сказали – покупать на территории ЛДНР», – сказал Табачников.

От перевода денег на «общие нужды» военного спасли сотрудники банка, посчитавшие перевод мошенническим и заблокировавшие перевод средств на счёт комбата. Не получив денег, «Скала» в конце концов согласился отпустить Табачникова в отпуск, под обещание за это время пройти операции, а по возвращении загрузить два «Урала» стройматериалами – для всё тех же блиндажей и бани. Однако вместо того, чтобы вернуться в подразделение, лейтенант остался лечиться в родной Кемеровской области, а параллельно начал работать над тем, чтобы привлечь комбата к ответственности по закону.

«На сегодняшний момент меня хотят обнулить. Затягивают всевозможными способами в Ельню», – отвечает офицер.

На уточняющий вопрос «Царьграда», откуда ему стало это известно и каким образом происходит «обнуление», Табачников отметил, что его предупредили сослуживцы; также он имел разговоры с командованием батальона и, более того, наблюдал прецеденты. «Обнуление» же неугодных военнослужащих, по его словам, происходит путём отправки на опасные задания на длительный срок без соответствующего снабжения и обеспечения.

«Оказывается, если можешь заплатить деньги или готовить блинчики командиру в штабе батальона, никуда не идёшь. А мужики, которые имеют своё слово, через яму их, а потом дальше – на «эвакуацию». Откуда кто-то возвращается «двухсотым», кто-то «трёхсотым». Речь сейчас идёт не о том, что нужно или не нужно туда идти. Да, нужно! Если ты уже стал принимать участие в специальной военной операции. Неважно, где ты находишься – в пехоте, в танковом батальоне, в артиллерии, в штурмовом подразделении, – везде люди. Какое ты имеешь право вымогать из людей денежные средства? Почему ты превышаешь свои должностные полномочия? Почему ты себя так ведёшь?», – спрашивает Табачников.

Лейтенант отмечает, что на самом деле даже на самые опасные и тяжёлые задания в подразделениях всегда найдётся нужное количество добровольцев. Однако для этого нужно соответствующее отношение со стороны командиров. Чтобы бойцы понимали, что задача – это не казнь, что к ним на задаче будет нормальное отношение и адекватное обеспечение.

«Если бы приехал командир полка или замкомандира и сказал: мужики, у нас в пехоте в первой роте не хватает военнослужащих. Надо 20 человек. Выстроил бы батальон и сказал: надо. Да все бы встали и пошли. Это совершенно другое. Отправлять человека в штурмовое подразделение, потому что он тебе не те телевизоры купил? Это что получается: ты распоряжаешься жизнью человека, как игрушкой?», – задается вопросом Табачников.

Павел Табачников принципиально отказывается обобщать свой опыт и распространять его на другие подразделения. Он говорит только о ситуациях, которые видел сам, и в отношении которых имеет документальные подтверждения.

«Я не буду говорить за армию в целом. Я люблю свою страну, я считаю, что у нас армия – самая лучшая, самая крепкая и могучая в мире. Я говорю конкретно за своё подразделение: второй танковый батальон 59-го полка 144-й дивизии 20-й армии», – подчеркнул офицер.

Тэги:обнуление на СВО СВО спецоперация на Украине

Категории: Военное обозрение Политика

Рассказать друзьям